Отец притворился что у него болит спина и позвал дочь
– Прости меня, мамочка, если сможешь, – шепчу я, глотая слезы и молю об одном, чтобы женщина, лежащая на больничных простынях, очнулась и услышала меня. За моей спиной, переминаясь с ноги на ногу, стоит отец. Он очень постарел за эту неделю, я опасаюсь, что он окончательно потерял рассудок и плохо понимает происходящее.
– Мамочка, ты меня слышишь? Это я, твоя любимая доня, – целую я холодную ладошку и в ответ слышу еле уловимое пожатие.
– Донечка, не плачь, – выдыхают посиневшие губы, – Все хорошо, милая. Отец здесь? Береги его, он у тебя славный.
Я слышу за спиной хлюпанье и догадываюсь – плачет отец. Он так и не отважился подойти к постели женщины, которая много лет любила его.
Я рано лишилась матери, ее не стало когда мне едва исполнилось десять лет. Отец и раньше не отличался сильным характером, а после ухода мамы, стал напоминать беззащитного растерянного ребенка. Сердобольная соседка, которая приходила к нам готовить обеды, как-то раз вечером завела с отцом разговор.
– Тебе, Михалыч, хозяйка в доме нужна. Светлана померла, а у тебя на руках дочка. Знаю я одну женщину, своей семьи у нее нет, зато баба она душевная и домовитая.
– А Ксюшенька как же? Она мамочку свою любила и помнит ее, – вздохнул отец, поглядывая на дверь моей комнаты. Он думал, что я сплю, а я все слышала и уже тогда возненавидела незнакомую женщину, которая могла занять место мамы.
– Мачехи разные бывают, – не унималась соседка, – А Антонина своих детишек иметь не может, вот и станет твоя Ксюша ей заместо дочки…
Отец думал не долго, уже на следующий день соседка заявилась к нам в гости с этой женщиной. Антонина оказалась немного полноватой, но милой и приятной, особенно меня поразили ее глаза, в которых притаилась грусть. Она робко присела на краешек стула, и как-то виновато посмотрела на меня, словно извиняясь за вторжение.
– Ну, что, Михалыч, знакомься, а я пока пойду чайник поставлю! – распорядилась соседка и позвала меня на кухню, – Ты, Ксюша, отцу не мешай. Вижу я, как ты нахохлилась, но с Антониной вам будет хорошо.
– Нам и так с папой хорошо, – буркнула я, – И нам никто не нужен!
В тот вечер я вела себя, как пай-девочка: поставила на стол изящные чашечки из хрупкого фарфора, положила белоснежные салфетки и даже заставила отца надеть костюм и сама повязала ему галстук. Соседка по наивности подвоха не заметила, зато Антонина сразу все поняла. Я же хотела ее унизить, показать, что мы с отцом культурные, а она – неотесанная деревенщина, и что в этом доме ей не место.
Но отец был просто очарован и пошел провожать Антонину. Вернувшись через два часа, он виновато потупил глаза и спросил, – Правда, Антонина совсем не похожа на маму? Но мне кажется, что она хорошая.
Я притворилась спящей и ничего не ответила.
Прошла неделя, Антонина больше не появлялась в нашем доме, но по счастливому блеску в глазах отца я догадалась – они встречаются тайком. И я решила, что хитрая женщина действует за моей спиной, а отец слишком наивен, чтобы увидеть это.
Однажды у меня были занятия по музыке. Я совершенно не могла играть, поскольку в голове вынашивала план действий. И тут меня осенило: моя учительница тоже одинока, но она лет на десять моложе Антонины, и вообще чем-то похожа на мою маму. Дня через два я сообщила отцу:
– Ирина Юрьевна просила, чтобы ты зашел завтра после урока. Откуда я знаю, почему!
А учительницу перед уроком я предупредила, что сегодня придет отец.
– Он немного странный после ухода мамы, но вы не обращайте внимания. Он очень обо мне беспокоится, мы же теперь одни с ним.
Отец вернулся вечером, тихо прошмыгнул на кухню, кому-то позвонил, а потом позвал меня ужинать.
– Ирина Юрьевна очень тебя хвалила, – отец странно покраснел и виновато улыбнулся, – А я пригласил ее завтра в гости.
– Кого? – я сделала вид, что не понинаю.
– Ирину Юрьевну. Как думаешь, я правильно сделал?
Антонина была забыта, ее место заняла моя учительница, а вскоре она переехала к нам. Ирина не торопилась оформлять отношения с отцом. Она оказалась плохой хозяйкой, отец вечно ходил в грязных рубашках, питался всухомятку, но, кажется, был счастлив.
Зимой он угодил в больницу, обострилась язва. Ирина ни разу не навестила отца, она даже меня в упор не замечала. Мне приходилось врать отцу, придумывать всякие причины, чтобы оградить его от лишних волнений.
К весне отец вернулся домой постаревший и такой беспомощный, что Ирина, глянув на него, тут же собрала вещички и без объяснений улизнула. Больше я ее не видела…
Отец воспринял ее уход равнодушно, ходил на работу и вечерами молча сидел перед телевизором. Лишь редкие телефонные звонки выводили его из оцепенения. Но, судорожно приложив трубку к уху, отец звал меня и, понуро опустив голову, плелся обратно к креслу.
Я никогда не видела, чтобы отец приносил домой продукты, но наш холодильник всегда был полон. Отец объяснял – он дает деньги соседке, а та покупает, что нужно, готовит и прибирает. Ведь у меня экзамены на носу, нужно думать о поступлении. Я и не возражала. К тому же, у меня появился любимый парень, я всерьез занялась рисованием и мечтала стать модельером. Мой день был расписан по минутам, я появлялась дома лишь поздно вечером, а отец снова ожил, даже пополнел слегка и уже не помышлял о знакомствах с женщинами. Наша маленькая семья казалась мне самой дружной и счастливой.
Однажды в магазине я встретила Антонину. Она очень смутилась, хотела прошмыгнуть мимо, потом не удержалась и спросила:
– Как твой отец? Он здоров?
– Не волнуйтесь, об отце есть, кому позаботится. Я вижу, и вы не плохо живете, – я многозначительно глянула на ее сумки и презрительно улыбнулась.
Отцу я ничего об этой встрече не сказала, мне показалось, что Антонина за эти годы превратилась в полное убожество и начала выпивать. Как-то подозрительно она шаталась, когда уходила, согнувшись в три погибели под тяжестью двух увесистых сумок.
Вступительные экзамены я с треском провалила, но отцу сказала, что учусь на заочном отделении, в надежде, что на будущий год обязательно поступлю. Подруга устроила меня уборщицей в свою контору, по утрам я бегала на работу, а вечера проводила с любимым парнем. Мы планировали пожениться через год, но, когда я сообщила, что беременна, он посоветовал сделать аборт…
Делать аборт было поздно, и я решила уехать в другой город, там родить и оставить ребенка. Возможно потом, когда я встану на ноги, я заберу его и буду воспитывать одна. Я надеялась, что и отец к тому времени окрепнет и простит меня. Мне легче было отказаться от ребенка, чем потерять единственного дорогого человека.
Когда мне показали недоношенного и синюшнего малыша, я даже обрадовалась – такого внука отцу точно нельзя показывать. Да и я, восемнадцатилетняя пигалица, вряд ли смогу выходить этого заморыша.
– Уберите это, – заорала я на акушерку, которая пыталась пристроить малыша к моей груди, – Что я должна подписать и когда меня отпустят домой?
Через неделю я снова вернулась на работу и никто ни о чем не догадался. А еще через месяц с отцом случился инсульт. От горя я почти сошла с ума, дни и ночи проводила возле его постели, пока однажды не грохнулась в обморок.
– Ксюшенька, очнись, донечка моя, открой глазки, – причитал надо мной женский голос. Я с трудом открыла глаза и увидела Антонину.
– Что вы здесь делаете? Убирайтесь! Мой отец вас не любит, уходите, – прошептала я и снова перед глазами все закрутилось.
Очнулась я дома. Рядом сидела соседка, которая объяснила, что у меня был обычный обморок от переутомления. Спросить про Антонину я не решилась, мало ли, что может показаться в бреду.
Отец провел в больнице три месяца, потом я отправила его в санаторий и совсем забыла про Антонину. Целый месяц я делала ремонт в квартире, наводила порядок и всячески пыталась уйти от грустных мыслей. Прошлая любовь, роды, ребенок – все осталось в прошлом. Мне хотелось строить планы на будущее, поступить в интститут, окружить заботой отца и навсегда забыть прошлое.
После санатория отец еще месяц провел дома, но я уговорила его отказаться от услуг соседки. Я сама осваивала премудрости хозяйства, вечерами мы вдвоем смотрели телевизор, по выходным выезжали на природу. Казалось, все наладилось, я даже встретила новую любовь и, наконец, сдала вступительные экзамены.
Как-то вечером, идя домой с занятий, я встретила Антонину. Она меня не заметила, неторопливо шла по улице, толкая перед собой каляску.
– Ничего себе! – подумала я, – А говорили, что детей у нее нет. Откуда же внучок нарисовался? Или все же сама умудрилась родить на старость лет?
Я опрометью бросилась домой, чтобы рассказать отцу новость. Но возле подъезда налетела на соседку, ту самую, которая много лет назад пыталась свести Антонину с моим отцом. Вот на кого я выплеснула весь свой гнев!
– Чтоб вашей ноги больше не было в нашем доме! – крикнула я, – С кем вы хотели познакомить моего отца? С этой Антониной? Я только что видела эту мадонну с младенцем! Это из-за вас мой отец чуть не умер…
– Уймись, дурочка, – соседка презрительно прищурилась и плюнула мне под ноги, – Да, если бы не твой отец, я бы близко к вашей двери не подошла! Чуть не помер, говоришь? Да, ты бы сама померла, если бы не Антонина! С коляской ее увидела, а что за ребенок в коляске, ты не разглядела? Кыш отсель, кукушка! Видеть тебя не хочу…
Соседка махнула рукой и ушла, а я медленно сползла по стеночке прямо на холодные ступеньки. Не помню, сколько я так сидела, но вскоре опять услышала над ухом знакомый голос:
– Ладно уж, заходи, горемыка. Молодая ты еще, мозгов своих, видать, не нажила. Все расскажу, а там сама решай…
И рассказала мне соседка всю правду: как приходила Антонина тайком, когда никого дома не было, варила и прибирала, продукты за свои деньги покупала, чтобы мы с отцом ни в чем не нуждались. Слезно просила соседку ничего не рассказывать, потому что девочка
(дочка любимого мужчины, я, стало быть) ее невзлюбила. Как навещала Антонина отца в больнице, а потом, когда я дни и ночи там проводила, она под окнами стояла и платила санитарочкам, чтобы за больным самый лучший уход был.
И про беременность мою Антонина с самого начала знала, ее подруга в консультации работала, где я на учете состояла. Следила за мной, переживала очень и малыша моего она усыновила. Я считала Антонину старухой, а ведь ей всего сорок семь лет. Почему она все скрывала и отцу не открылась? Боялась, что не переживет он такой сюрприз от родной дочери. И надеялась, что я одумаюсь, вспомню о ребеночке и прощу ее за хитрость эту.
Я сама призналась отцу во всем, поехала к Антонине, привезла ее и малыша домой. Но их счастье продолжалось не долго, всего пять лет.
Теперь я сижу рядом с этой женщиной и молю Бога, чтобы он сохранил ей жизнь. Я готова свою жизнь отдать, лишь бы Антонина открыла глаза и сказала, что прощает меня.
Только с ней мой отец был по-настоящему счастлив и уверен в себе, а теперь он снова превратился в растерянного и беспомощного мальчика. Я знаю, такой женщины он уже не найдет. Если бы не Антонина, и у меня не было бы счастья, моего сынули, моей кровиночки…
– Мамочка, прости меня, если сможешь, – не уставая, повторяю я, надеясь на чудо…
Муж и его пассия в обнимку… Ситуация когда хочется кричать…
«Тебе там не будет скучно». Дочь предложила пожилой матери пожить в «пансионате для престарелых». Но не все так однозначно
Наглая великовозрастная невестка разбила мечты свекрови, а любимый сын встал на сторону жены
Врач мне сказала: «Если хочешь детей, меняй мужа»
Жена по-контракту, или чего ждать от богатого самодура
Что есть у небогатой женщины, чего нет у содержанки
Муж неверен с первого дня брака, но мы женаты уже 30 лет. Жалею, что согласилась на его условия
В постель как на каторгу
4 особенности женщин, которые привлекают мужчин на подсознательном уровне
«Я смирилась, молчу и подчиняюсь…» Правда о жизни с богатым мужем
Источник
Первые показания трех сестер Хачатурян и стенограмму очной ставки опубликовал Mash. Показания Мария, Ангелина и Крестина, расправившиеся с отцом, давали без участия адвокатов.
«Девочки тогда были в шоке, под диктовку следователя, который пытался подвести под ч.2 ст. 105 УК РФ. Показания недостаточны и лишь приблизительно освещают тот ужас и ад, в котором они жили несколько лет. Позже были даны более подробные показания – уточнены многие моменты», – говорится в пояснении адвоката Ангелины Хачатурян Алексея Паршина.
Согласно опубликованному тексту, девушки слово в слово повторяли показания друг друга, признавались в планировании расправы и рассказывали о жизни с отцом.
«Отец приказал мне раздеться и лечь на кровать»
Ангелина Хачатурян рассказала о том, как отец развратил ее – это началось в 2014 году в Израиле.
«Через несколько дней, находясь в отеле, отец приказал мне раздеться и лечь на кровать. Я со страху это сделала, после чего он также разделся и провел своим половым органом по моим половым органам. Затем сказал, что я не его дочь, и когда мне будет 18 лет, я должна стать его женой. На следующий день он заставил меня поцеловать его половой орган, после чего накричал на меня, сказав, зачем я это делаю», – рассказала девушка.
«По прилету в Москву 23.11.2014, находясь дома по адресу места жительства, до 21.07.2018 отец принуждал меня делать разные вещи, такие как мастурбировать ему, делать оральный секс, заниматься с ним анальным сексом, раздеваться догола, он трогал меня в интимных местах. Это случалось один и более раза в неделю, при этом об этом не знала моя мать. Я рассказывала об этом только своим сестрам», – добавила Ангелина.
Мария и Крестина подтвердили, что сестра им рассказывала о случившемся.
Крестина Хачатурян в свою очередь рассказала, что пыталась свести счеты с жизнью.
«Когда в 2016 году мы с сестрами и отцом были в г. Адлер на отдыхе, мы собрались куда-то идти, он сказал сестрам, чтобы они спускались и ждали нас на первом этаже. После чего он зашел в комнату, разделся и приказал мне лечь рядом с ним. Сказал мне, чтобы я села на его половой орган сверху, мне было очень страшно. Я сказала ему, что поклялась Богу, что буду хранить девственность до первого мужа, на что он сказал, что тогда я должна буду целовать его писю, после чего я стала целовать, но мне стало плохо, стала задыхаться, плакать. Я выбежала, в это время практически у двери стояли сестра, я побежала к его сумке, в которой находились таблетки, вроде бы клоназепам, чтобы покончить жизнь самоубийством. Но они вызвали скорую, где мне промыли желудок. В больнице отец сказал, что я перепутала таблетки с ношпой и отравилась», – поведала Крестина.
Мария и Ангелина подтвердили ее слова.
Младшая 17-летняя Мария Хачатурян также призналась, что отец к ней приставал.
«Также примерно 1 года назад в июле 2017 года, когда мы находились дома, отец позвал меня в свою комнату, закрыв её заставил меня полностью догола раздеться. Я не сопротивлялась, так как очень сильно его боялась. Раздевшись, он начал трогать меня за грудь, за попу, за писю, но внутрь неё не проникал, после чего сказал одеться и выйти из комнаты. Что касается насилия, он говорил, что прелюбодействовать – это грех и очень плохо, но так как мы его кровь и дочери, он может делать с нами все, что захочет», – рассказала девушка следователям.
Сестры подтвердили, что знали о случившемся.
«Отец был тираном»
«Обращались к отцу мы только на “Вы”, так как он этого требовал, дома мы за ним ухаживали, гладили, убирались, готовили кушать, приносили ему кушать, когда он этого потребует. Если он увидит пыль или грязь, он сильно злился и ругался на нас. Из наших друзей и знакомых никто не знал, что он пристает к нам с сексуальными домогательствами, это было известно только нашим подругам было известно, которыми являются Марина, Настя и Лера», – сказали все три сестры.
По словам девушек, отец нигде не работал, деньги ежемесячно получал от какого-то человека, которому помог в 90-е.
Мать трех сестер Аурелию Дундук Михаил Хачатурян выгнал в 2015 году, а до этого систематически ее избивал.
«Претензии, которые он предъявлял маме были абсурдные, из-за каких-то домашних косяков. Отец был тираном», – написано в показаниях всех Ангелины, Марии и Крестины.
Роковой день. «Мы решили дать ему отпор»
Развязка наступила 27 июля 2018 года. Девушки рассказали, что отец рано проснулся, помолился, потребовал, чтобы они убрались дома и снова пошел спать.
«После того, как отец уснул, мы с Марией и Ангелиной решили попробовать дать ему отпор, мы хотели защититься, и зная, что в его машине лежит нож, примерно в 12 часов 00 минут, Маша и Ангелина взяли ключи от автомобиля отца, и направились к нему, также сказав мне, что если проснется отец, то для него мы якобы пошли в магазин за продуктами. По приходу в квартиру они показали нож, который нашли в машине, после чего спрятали его, также ввиду того, что отец хранил дома строительные инструменты, мы с Марией нашли там молоток и тоже его спрятали, отец при этом еще спал», – рассказала Крестина.
«Спустя буквально некоторое время, отец проснулся, после чего у него опять началась тирания, он стал вызывать нас к себе по очереди, задавал какие-то бредовые вопросы, и не получая на них ответы, брызгал за это перцовым баллончиком в лицо, последней каплей этого издевательства было то, что из-за большого объема видимо вылитого перцового содержимого на лицо Крестине, она начала задыхаться, у неё появилась отдушина, стала плакать, на это отец говорил, ничего ничего, все пройдет. Когда к нам в комнату зашла Крестина, примерно в 16 часов 00 минут, мы пришли к совместному решению, что сегодня мы его уб ьём», – рассказала Мария.
«Мы распределили между собой роли, я должна взять нож и наносить им удары по телу отца, Ангелина должна была наносить удары молотком по голове отца, а Крестина распылить перцовым баллончиком по лицу, чтобы он потерял ориентацию. Мы решили, что убьём его, когда он заснет. О своем плане мы никому не рассказывали, решились на это осознанно», – добавила девушка.
В показаниях Крестины и Ангелины история повторяется слово в слово.
Дальше девушки рассказали, как убивали отца: Ангелина била молотком, Мария – ножом, Крестина прыскала баллончиком в лицо.
«Нам нет оправданий, я это знаю»
«Нам нет оправданий, я это знаю, я признаюсь в том, что совместно с сестрами совершили данное страшное преступление, это для нас было наверное единственным способом выхода из ситуации, мы по крайне мере другого ничего не придумали. Мы это совершили из-за его жестокого обращения к нам. Также хочу сказать, что данное преступление совершили в результате длительной психотравмирующей ситуации, постоянных воздействий со стороны отца, последствия которых выразились в результатах наших действий», – говорили девушки.
В стенограмме очной ставки подробно описываются действия девушек в роковой день. Описания также совпадают с первичными показаниями девушек.
«Хачатурян М.М. стала наносить ножом множественные удары в общем количестве не менее 35 в область шеи и тела Хачатурян М.С., Хачатурян А.М. стала наносить множественные, не менее 10 ударов по голове Хачатурян М.С., Хачатурян К.М. распыляла содержимым перцового баллончика в область лица Хачатурян М.С.» – говорится в опубликованной стенограмме.
Читайте также: Родственник обнародовал переписку сестер Хачатурян накануне рокового дня
Источник