Утром татьяны школе голова болела что ли

Литературный журнал “Ритмы вселенной”

Владимир Маяковский фигура в русской литературе неоднозначная. Его либо любят, либо ненавидят. Основой ненависти обычно служит поздняя лирика поэта, где он воспевал советскую власть и пропагандировал социализм. Но со стороны обывателя, не жившего в ту эпоху и потока времени, который бесследно унёс многие свидетельства того времени, рассуждать легко.

Маяковский мог бы не принять советскую власть и эмигрировать, как это сделали многие его коллеги, но он остался в России до конца. Конец поэта печальный, но он оставался верен своим принципам, хотя в последние годы даже у него проскальзывают нотки недовольства положением вещей.

То, что начнет творится в советской России после 30-х годов, поэт уже не увидит.

Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» было написано в 1918 году. Это время, когда ещё молодой Маяковский с восторгом принимает происходящие в стране перемены и без капли сожаления прощается со своей богемной жизнью, которую вёл ещё несколько лет назад.

Кобыла по имени “Барокко”. Фото 1910 года.

Большой поэт отличается от малого не умением хорошо рифмовать или мастерски находить метафоры, и уж точно не количеством публикаций в газетах и журналах. Большой поэт видит то, чего обычные «рифмоплёты» не замечают. Он видит не просто голод, разруху, когда люди видят голод и разруху. Он видит не роскошь и сытую жизнь, когда люди видят роскошь и сытую жизнь. Большой поэт подмечает те детали, мимо которых простой обыватель пройдёт мимо и не заметит ничего.

А Маяковский всю жизнь презирал мещанство и угодничество и очень хорошо подмечал тонкости того времени.

О самой поэзии он выскажется так:

Поэзия — вся! — езда в незнаемое.
Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
тысячи тонн словесной руды.

В стихотворении (оно будет ниже) поэт напрямую обращается к животному. Но это обращение служит неким метафорическим мостом, который должен только усилить накал, происходящий в стихе и показать обычному обывателю всю нелепость и жестокость ситуации. Случаи жестокого обращения с лошадьми были часты в это время. Животных мучали до последнего пока те действительно не падали замертво прямо на дорогах и площадях. И никто этого не пресекал. Это считалось нормой.

Животное же не человек…

Извозчики времён Маяковского.

Предлагаем вашему вниманию стихотворение «Хорошее отношение к лошадям», за которое по праву можно дать премию мира, ведь оно как раз о борьбе – борьбе за свободу и за равное существование на нашей планете. Будь ты хоть человек, а хоть лошадка, которая отдаёт всю себя ради общей цели. Пусть поэт и обращается к лошади, но главную свою мысль он хочет довести до людей, которые стали слишком чёрствыми и жестокими.

Хорошее отношение к лошадям

Били копыта,
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала!
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…

Улица опрокинулась,
течет по-своему…

Подошел и вижу —
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти…

И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть,
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.

И стоило жить, и работать стоило!

Лайк и подписка – лучшая награда для канала.

Художник Марк Спейн (Mark Spain)

Для новых читателей:

Друзья мои!Я считаю правильным предупредить о том, что это не личный блог, и не истории о современной жизни. Вы читаете художественное произведение – повесть о жизни людей из одной семьи и их друзей в 80-х годах прошлого века.

В повести несколько параллельных сюжетных линий. Герои вымышленные, это собирательные образы. Но многие характеры и события написаны «с натуры» и действительно когда-то имели место быть.

Если будет интересно – оставайтесь, буду рада.

Все опубликованные ранее главы можно найти в посте «Содержание повести «Научи меня прощать». Если я кому-то не ответила в комментариях – прошу простить. Это не из-за невнимания к Вам, а исключительно из-за недостатка времени.

Возник вопрос с моим авторством. Я публикуюсь только на двух ресурсах – на “Прозе” и на “Дзен“. Нигде больше. Один из читателей, видимо, найдя меня на “Прозе”, обвинил меня в плагиате у самой себя.)))

Я публикуюсь на “Прозе” специально для того, чтобы подтвердить своё авторское право. Под каждой главой стоит номер “Свидетельства о публикации”, закрепленный за моими личными паспортными данными. Предупреждаю об этом, чтобы избежать дальнейших недоразумений, поскольку шапку профиля никто не читает.

Спасибо, что остаетесь со мной и переживаете за главных героев. Приятного чтения!

С уважением ко всем вам, автор.

____________

Ольга шла быстро.

Было темно, но фонари в сквере разгоняли темень, сияя уютно и безмятежно. Людей на улицах уже было совсем мало. Конечно, ведь скоро праздник. И все заняты – готовятся отмечать. Интересно, какое оно теперь будет – восьмое марта?

В любом случае – хорошее! Ольга даже подпрыгнула на ходу, весело взмахнув сумочкой. Не надо будет весь день проводить у плиты, не надо сидеть за одним столом с этими странными тетками в золоте, не надо вынужденно никому улыбаться через силу и изображать неземную радость от происходящего. А потом не надо убирать гору грязной посуды в одно лицо, потому что «Игорь же устал!»

Интересно, отчего устал-то? От поглощения приготовленных женой вкусностей, или от выпитого шампанского?

Ольга подошла к остановке. Постояла. Подошел какой-то троллейбус, и она, недолго думая, зашла в пустой салон. Пассажирами были молодая пара и старичок с торчащей из кармана газетой.

– Я в депо! Последний рейс! Через вокзал! – крикнул в салон водитель, двери закрылись, троллейбус тронулся.

И Ольга вдруг ощутила ,что вот теперь, наконец-то, она дышит полной грудью. И не боится. Не боится сделать что-нибудь не так. Потому что если даже сделает – она просто это исправит. Не получая бесконечных словесных тычков.

Благодать-то какая!

Она вышла у вокзала. Заметила, как с интересом посмотрел ей вслед водитель троллейбуса и старичок с газетой. Водитель даже помахал рукой и крикнул: «С праздником, незнакомка!»

Надо же… Незнакомка! Это он ей? Приятно. Вот тебе: «Да кому ты кроме меня нужна». Кому-нибудь уж точно нужна. Прежде всего – себе.

Ноги сами понесли её к большому зданию с огромными стеклянными окнами. Вокзал.

Она вошла в высокие двери и остановилась.

Как всегда, очереди у кассы, большие деревянные кресла в зале ожидания… И пронзительный женский голос: «Уважаемые пассажиры! На третий путь прибывает поезд… Нумерация вагонов начинается с хвоста поезда».

Ольга огляделась и нерешительно подошла к кассам, встала в очередь. Зачем? Она и сама не знала.

Ей хотелось подумать. А стоя в очереди, она вроде как занималась делом, а не бесцельно бродила по вокзалу.

Когда перед ней до окошка кассира оставалось только два человека, в голове мелькнула шальная мысль: «А если сделать это? Купить билет? Уехать к родителям?»

Она бы снова увидела Соню, познакомилась с маленьким Павликом. Она очень скучала. По разговорам, по посиделкам на кухне под чашку кофе. Соня будет рада! Она закрыла глаза и представила, как всё-всё расскажет подруге: о жизни с Игорем, об обманутых мечтах, о своём бегстве прямо в ночь.

Но потом вспомнила – как же работа? Завтра ещё выходной, а потом? Она не может подвести ни девчонок, ни Петровича. И Ларису, которая помогла ей устроиться.

Она вышла из очереди. Пожилой мужчина в очках с удивлением посмотрел ей вслед.

Было уже совсем поздно, за полночь.

Ольга прошла в зал ожидания. Пассажиров было совсем немного. Это и не удивительно. Никто не хотел ехать ночью, стараясь приобретать билеты на другое время.

Она устроилась на жестком деревянном «кресле». Распахнула пальто, переложила документы и деньги в карман кофточки. На всякий случай. Продела руку сквозь ручки сумочки и сумки и скрестила руки на груди.

Так всегда мама делала.

Мама… Ольга вздохнула. Образ родителей возник ниоткуда и был настолько ярким, что она невольно встряхнула головой.

Почему они не поддержали её? Она не знала. Наверное, потому что она была ребёнком, которого не ждали.

Ольга не могла ничего плохого сказать о родителях. Они заботились о ней, как могли. Но все-таки… Все-таки… Не она была их светом в окошке, а Татьяна – старшая дочь.

Именно поэтому, когда Олю привели в детский сад, на ней было платьице с нашитыми аккуратными «заплатками» на локтях. Новых вещей ей тогда почти не покупали. Зачем? Ведь есть же Танины. Но дело было не в одежде. Маленьким детям по большому счету все равно, во что их одевают. Во всяком случае, Ольга особых неудобств не чувствовала.

А сестре завидовала.

Не потому, что была склонна к этому, а потому что родители сами удобрили для этого почву и лично посадили ростки.

Старшая сестра была во всем лучше. Она лучше рассказывала стихи на утреннике в детском саду. Зачем маме идти на утренник к ней, Оле? Что там родители не видели? Это нужно отпрашиваться с работы, а это неудобно.

Татьяна лучше училась, поэтому грамота, полученная в конце года «за хорошие успехи и примерное поведение» вызывала только довольно безразличное: «Ну… Молодец. Но вот Таня…» При этих словах несчастной пятиклашке хотелось заткнуть уши. Или даже порвать свою грамоту в клочки.

Потом Таня поступила в институт, затем, по мнению родителей, «очень удачно вышла замуж». И всегда только Таня, Таня, Таня…

Сестры не любили друг друга. По этой же причине. Вполне мирно сосуществовали, учитывая Ольгин покладистый характер, но – не любили.

Нет-нет, Ольгу никто не морил голодом, не заставлял носить обноски и быть «Золушкой». Просто в семье всегда была Таня, которая занимала на пьедестале первое место, и тихая, мягкая и незаметная Оля, стоявшая всегда на втором.

Однажды, когда ей было уже лет двадцать, она набралась смелости и спросила мать, любила ли она её когда-нибудь по-настоящему? Мать, удивленно посмотрев на неё, ответила: «Конечно! Я и сейчас тебя люблю! Как думаешь, если мы купим тебе туфли позднее, ты же не обидишься? Просто у Тани возникли трудности, и надо помочь…»

Больше Ольга ни о чем не спрашивала. Зачем? Ей все равно не стать лучше сестры. Никогда.

Почему иногда родители по-разному любят своих детей? Почему только одному иной раз достается больше тепла и внимания? Несправедливо? «Конечно», – спокойно ответила она сама себе.

Её приезд домой ничего не изменит. Это невесело, когда родители не поддерживают своего ребенка, пусть уже и взрослого, но так случилось. Надо справляться самой.

Она вздохнула.

– Ээээээ…Девушка! Ты что так вздыхаешь тяжело? – Вдруг раздался рядом тягучий женский голос с характерным акцентом.

Ольга открыла глаза.

Так и есть. Цыганка. Да что же ей так «везёт» сегодня! Она уже собиралась встать, чтобы пересесть на другое место, но тут взгляд упал на чемоданы, которые чернявая женщина принялась устраивать рядом.

– Ты на меня не косись. – Вдруг повернулась к ней цыганка. – Мы хорошие цыгане! Муж за билетами пошел, к родне едем. – Зачем-то пояснила она Ольге.

Та машинально кивнула.

– Даааа… Тяжело тебе пришлось, а? – Женщина села рядом и вопросительно уставилась на Ольгу. – Можешь не говорить, я так вижу.

Тут к ней подошел мужчина с пронзительными темными глазами, и они быстро и отрывисто заговорили о своем.

– Надо же, муж быстро билеты купил. Не хотят люди ночью ехать. – Цыганка улыбнулась Ольге, подхватив один из чемоданов, которые так и не успела удобно расположить.

Она махнула мужу рукой, и он двинулся в сторону выхода из зала.

– Я тебе так скажу, золотая моя. У тебя в жизни сложится все хорошо. И судьбу свою ты ещё встретишь. А тот человек, который у тебя был… Ээээээй! Он не твоя судьба. Поняла?

И женщина торопливо пошла вслед за мужчиной.

Ну вот. Только предсказаний ей не хватало! Невольно женщина улыбнулась. Вроде бы глупость, а на душе почему-то стало легче.

Она просидела на вокзале до раннего утра и решила ехать на работу. Там можно будет пообедать в столовой, а главное – будет возможность поговорить с новыми подругами. Что-нибудь придумается. В крайнем случае, она решила позвонить Ларисе.

***

На проходной её встретила бессменная Дюймовочка. Правда оказалось, что как раз смена у неё заканчивалась, она собиралась домой. Увидев Ольгу, Зина обрадовалась:

– Привет, телефонистка! С праздником! Стой, погоди, а ты куда собралась? У тебя же выходной сегодня?

– Ну… – Ольга замялась. – У меня личные проблемы. Зина, ты только не говори никому. Я от мужа вчера ушла.

– Да ты что… – Глаза Зины округлились.- Вот прямо так и ушла?

– Не прямо так, конечно, вещи мои у соседки. – Ольга устало повела плечами.

– Погоди, а ночевала-то ты где? – Зина переместила своё крупное тело за «вертушку» с изяществом балерины.

Ольга вздохнула и призналась:

– На вокзале. Я пойду? Сегодня на АТС побуду.

– Стоять! – скомандовала Дюймовочка.- Куда пойду?

Она посмотрела на Ольгу.

– Ты себя видела? У тебя же глаза красные, как у кролика. Тебе выспаться надо, а не с девчонками сидеть. Со мной пойдешь.

– Куда? – тут же заволновалась Ольга.

– Ко мне, разумеется. Чего раскудахталась-то? Выспишься, душ примешь. Поговорим. Я, конечно, не крестная фея, – с этими словами она рассмеялась, и её грузная фигура заколыхалась, – но, глядишь, тоже чего-нибудь наколдую. Главное, чтобы не тыкву!

Она опять захохотала и помахала рукой своей смене:

– До встречи! Идём!

Ольга взглянула на огромную Дюймовочку.

А кто сказал, что крестные феи должны быть обязательно стройными красавицами?..

Она послушно зашагала рядом…

***

Антонина Сергеевна, проводив Ольгу, уютно устроилась перед телевизором. Внук недавно привез ей в виде гостинца вкусное печенье «Курабье» и она предвкушала тихий вечер в компании чашки чая и тарелки с печеньем под просмотр фильма.

Но не успела она взять чашку в руки, как в прихожей раздался настойчивый звонок.

Посмотрев в глазок, женщина увидела Игоря.

Сразу сообразив, в чем дело, шустрая соседка порадовалась, что предусмотрительно переставила чемоданы Ольги из тесной прихожей в комнату.

Она открыла дверь, сложив руки на груди, и вопросительно уставилась на молодого человека.

– Эээээээ… Здравствуйте, Антонина Сергеевна. – Промямлим тот. – Простите, пожалуйста… Мы с женой немного поссорились. Ну ведь Вы понимаете, что в семейной жизни не всегда всё бывает гладко…

– Понимаю. – Спокойно ответила женщина. – И…?

– Вышло недоразумение. Ольга меня не так поняла. – Он замялся.

– И что? – Снова строго глянула на Игоря невозмутимая соседка.

– Словом, мы уже помирились.

Брови Антонины Сергеевна в удивлении поползли вверх.

– Да-да! Не удивляйтесь! Просто она уже звонила, сказала, что погорячилась, и скоро будет дома. – Торопливо принялся объяснять Игорь.

– Да Вы что?! – Голос Антонины Сергеевны был слаще мёда.

Мужчина не заметил сарказма:

– Конечно! – Он обрадовано продолжил:

– Она просила меня забрать у Вас вещи, которые оставила. Два чемодана. И попросила извиниться за нелепую сцену. Ей очень неудобно.

Его цепкий взгляд быстро осмотрел пустую прихожую чужой квартиры.

– Неудобно, молодой человек, спать на потолке. – Вдруг едко выдала соседка. – А с чего Вы взяли, что её вещи у меня? – спросила она, продолжая загораживать своей небольшой хрупкой фигуркой вход в квартиру. – Я ничего не знаю. Она вполне могла взять их с собой.

Игорь непроизвольно сжал кулаки.

– И знаете что, молодой человек? – Голос Антонины Сергеевны вдруг зазвенел, как хороший стальной канат. – Даже если бы её вещи были здесь, я бы Вам их не отдала. Ольга их оставила – ей их и забирать. Я понятно выразилась?

Игорь скрипнул зубами. Видно было, что ругательство уже готово было сорваться с языка, но усилием воли он сдержался.

– Вам же хуже. – Развернувшись, прошипел он себе под нос.

– Что-что? Простите, я не расслышала. Возраст, знаете ли…

– Ничего. – Зло сказал мужчина. – Простите, что побеспокоил.

– Хорошего вечера!

Захлопнув дверь, Антонина Сергеевна схватилось рукой за выпрыгивающее из груди сердце. Все-таки она уже не в том возрасте для подобных потрясений. Она перевела дыхание.

Села в кресло. Посмотрела на остывшую чашку чая. Вздохнула и отправилась снова разогревать чайник. «В конце концов, я сделала правильно. Оленьке надо было помочь. Хорошая, добрая девочка», – подумалось ей.

Ей припомнилось, как именно Ольга не раз помогала донести тяжелые сумки, по её просьбе ходила за хлебом и молоком, да и за лекарствами в аптеку, бывало, тоже. Внук не всегда мог приехать. А Ольга в просьбе никогда не отказывала.

Нет, правильно она сделал. Правильно! А то эвон – шустрый какой! Чемоданы ему подавай. Не на такую напал.

И Антонина Сергеевна с удовольствием принялась за печенье…

__________

Повесть “Научи меня прощать”. Глава 47.

Начало здесь…

Предыдущая глава здесь…

Содержание повести “Научи меня прощать”

Продолжение здесь…

Любое полное или частичное копирование и использование текста запрещено. Любое использование текста с указанием авторства и ссылкой на оригинал – только с разрешения автора.

Свидетельство о публикации №220100801817

___________

От автора. Напоминаю правила канала (для новых читателей):
Запрещена нецензурная лексика. Подобные комментарии вынуждена буду удалять. В общении друг с другом убедительная просьба не переходить на личности. У каждого – своё мнение. Не обязательно неправильное, просто – другое.
Нормальная конструктивная критика приветствуется. Но не забывайте, пожалуйста, что у “критики” и “оскорбления” нет знака равенства. Это разные понятия.
С уважением ко всем вам. Спасибо.